Валя Филиппенко

Фортепиано — это как все птицы сразу — такой класс инструментов с клавишами, струнами, молоточками и крышкой. А пианино — только один из таких инструментов, как курица или страус — только одна из птиц. Ткнув в страуса, вы не ошибётесь, если назовёте его птицей, но ведь не всякая птица — страус? Так должно быть понятно.

А тебя бы… А тебя бы выбросили за борт», — закончил папа.

За какой борт меня могли бы выбросить? Сырный борт пиццы?

Папиного брата я никогда не видела, но слышала какой-то странный, совсем бесцветный голос: кажется, в банке запрещали радоваться жизни.

Смущённый и помятый, пока мама готовила завтрак и приводила кухню в порядок, он пришёл к нам и сооб­щил, что видел очень много красивых снов: «Во сне я наконец не искал работу».

Нет… На торт может вдохновить только торт. Потому что торт — это и есть вдохновение!

Папа закрыл газету, допил кофе и направился к двери: «Сегодня буду снимать балет. И ещё хочу забежать на рынок — там так ритмично висит колбаса в мясном отделе». Мама попросила купить ей пару куриных ножек и фарш из индейки.

«Куриные ножки!»

Своей будущей жене изобретательный лётчик сделал предложение, подарив ей не кольцо, а шлем пилота. Она не могла отказаться, потому что вообще не могла говорить.

Запомните! И расскажите об этом друзьям и даже ребятам в очереди в туалет: сперва хандру лечат не мультиками и даже не мороженым. Её нужно найти в теле, заобнимать и напоить лимонадом (летом) или какао (зимой). И когда хандра согреется, выпьет графин лимонада или кастрюлю какао, станет совсем не хандрой даже, а чем-то тёплым и уютным внутри вас, похожим на шарф или плед, вам (для профилактики) нужно будет срочно заняться самым важным делом в вашей жизни!

Может быть, счастье все так любят и его ждут, потому что узнают с первых букв?

Он был весь расстроен, как старое пианино. Всё ронял. Стучал подошвами, как клавесин. Гудел себе под нос, как труба. Это был целый концерт недовольного папы.